Находить во всем минусы – это непродуктивно. Раз мы до сих пор живые, значит, мы практически идеальные. Вопрос в том, будем ли мы так же идеальны и в следующие времена, когда условия поменяются. Если все слишком хорошо, то тогда популяция может загнуться. Когда люди оказывались в суперрайских условиях, у них тоже был всплеск численности, они все сжирали, уничтожали. Мы сейчас находимся на пике такого явления в масштабе всей планеты. Что с этим делать, пока никто не знает.
Николай Изоитко. Приветствую вас на канале Andersen People. Спасибо за вопросы, которые вы задали под прошлым видео со Станиславом Дробышевский. Именно благодаря им мы встретились снова, на этот раз в живую. Итак, начинаем. Привет, Станислав.
Станислав Дробышевский. Здравствуйте.
Николай Изоитко. Начать хотелось бы со слов немецкого антрополога Арнольда Гелена, который назвал нашего общего человеческого предка ущербным существом. Ни клыков, ни когтей, ни крепкой шкуры, согласны?
Станислав Дробышевский. Смотря, в какой момент брать этого предка. Предки были разные. У нас и сейчас нет ни когтей, ни клыков, но все крутые хищники в Красной книге почему-то. С того момента, как люди взяли камень или палку в руки, они стали настолько зверскими, что дальше некуда. До этого они лазали по деревьям.
Если животное сидит на дереве, то ему не нужны клыки и когти, оно уже защищено. Был еще тонкий момент, когда они с деревьев уже слезли, но палки еще не взяли – австралопитеки. Они были действительно не очень защищены. Но они были защищены обилием всего.
В это время в палеоцене было величайшее изобилие всяких разных копытных, хищники имели еду. Когда имеется группа австралопитеков, которые дико орут, кидаются камнями, визжат, то на них нападать не хочется. Сама наша социальность и в какой-то момент разумность были хорошей защитой. Современные шимпанзе тоже вроде бы не очень защищены, но не надо недооценивать наших предков. Когтей и клыков у них не было, но руки у них были древолазательные. Даже у австралопитеков, которые уже слезли на землю, руки были огромными.
Современная макака человека в армрестлинге побеждает. А современная шимпанзе человеку руку может оторвать. Она себя бросает по ветвям, а она весит 60 кг. Австралопитек был легче, примерно 30 кг весил. Попробуйте возьмите гирю 30 кг и бросьте ее метров на пять. Много раз у вас это получится сделать? А они это делали постоянно, в режиме нон-стоп, они так передвигались. Поэтому с такой силой рук ему когтей не надо. У него есть пальцы.
Источник: https://www.youtube.com/watch?v=z2JKtHaBgxU
Если он саблезубому тигру ухо оторвет, саблезубый тигр загрустит и помрет от тоски. В следующий раз, когда ему надо будет поймать антилопу, а он будет покалечен этим австралопитеком, он просто не справится и помрет с голоду. Поэтому наши предки вначале лазали по деревьям – это уже суперзащита. Потом они были все еще сильные, потому что еще недавно лазали по деревьям. А потом у них уже были палки, камни, копья. С этого момента они стали неуязвимыми, сами стали фактором отбора кого угодно.
Николай Изоитко. Значит, не согласны вы с А.Геленом? Все было у наших предков неплохо?
Станислав Дробышевский. Не то чтобы совсем неплохо. Проблемы двигали нас. Защиты от природы не было, поэтому взяли палки и камни. В любой момент эволюции какие-то сложности и проблемы – это повод для того, чтобы вымерить или эволюционировать. Наши предки каждый раз находились в каком-то недоделанном состоянии, корявом, как сказал А.Гелен. В принципе фраза его верна. Но каждый раз они выруливали. Некоторые не выруливали. Видов австралопитеков было штук 10. А мы являемся потомками только одного вида. Один вид был успешным, а остальные были или временно успешными, или вообще вымерли. Поэтому мы все время были чуть-чуть недоделанные. Идеально доделанные зависают в этом состоянии. Мой любимый пример – павианы. 7 млн лет назад они синхронно с нашими предками вышли в саванну. Они приспособились к саванне идеально. Как они были павианами, так и остались, с модификацией. А мы были корявыми австралопитеками, понемногу доделывались.
Источник: https://www.youtube.com/watch?v=z2JKtHaBgxU
Николай Изоитко. В чем все-таки главная корявость и недостаток человеческого вида, которые вынуждают его так долго и упорно эволюционировать?
Станислав Дробышевский. Таких недостатков много. Недостатки являются и выигрышами. Пока мы сидели на деревьях, мы были хорошо защищены этими деревьями. У нас развилась К-стратегия размножения, когда очень мало детенышей, при этом более или менее все выживают. На деревьях это возможно. Когда мы слезли с деревьев на землю, это стало не очень классной стратегией. На земле хищников много, гораздо больше, чем на деревьях. Когда детеныш один, и его надо выращивать 10 лет, вероятность того, что он не выживет, катастрофически велика. Получается, что они могли вымереть с такой стратегией. Удачная стратегия на деревьях оказалась проигрышной на земле. Чтобы не вымереть, пришлось это модифицировать в виде повышенной обучаемости, социализации, коммуникации, прочего, что в итоге вылилось в речь, мимику, жестикуляцию, орудийную деятельность, хитрые способы взаимодействия, разумность. Наша разумность в какой-то степени является компенсацией этого корявого размножения. Недоделанного ребенка нужно много таскать на себе, скорее всего, он помрет. Много раз плодиться тоже не получится, беременность длинная. Поэтому самка за жизнь может родить 10 детей, скорее всего, 8 из них помрут. Это недостаток. Но он же оказывается плюсом на следующем уровне.
Николай Изоитко. По сути революция происходит тогда, когда вид ставится в неудобные условия?
Станислав Дробышевский. По сути да. Если условия не меняются, то работает стабилизирующий отбор. Самый шикарный пример – щитни, которые с триаса сохраняются в неизменном виде. Они сохраняются на уровне одного вида более 200 млн лет. У них все прекрасно, у них проблем нет. Лужа та же самая и в пермском периоде, и сейчас, с той же органикой. А мы все время были в каких-то изменчивых условиях, меняющихся во времени. Поэтому приходилось эволюционировать.
Источник: https://www.youtube.com/watch?v=tkdETSAfjHw
Николай Изоитко. Какие проблемы появились исключительно из-за развития цивилизации, которые вид вынужден преодолевать?
Станислав Дробышевский. Это уже по сути не про биологическую эволюцию, а про культуру. Ставить ее на одни весы с биологической эволюцией нельзя. Это социал-дарвинизм, от этого открестились, это нехорошо. Социум – это не отбор генов. Идеи не передаются по наследству. Их можно заимствовать, не имея у себя в голове. Допустим, вы мне подкинете какую-то идею, она у меня появится, и мне не нужно эти гены воспроизводить, копировать. Это моментально распространяется. Открыли огонь, и все: у кого мозгов хватает, те могут использовать огонь. Но биологически не нужно, чтобы кто-то с мутацией огня потом долго бы плодился. Это сразу появляется у всех. Цивилизация сама по себе действительно создает новые проблемы. Главным образом, это большая численность населения. Цивилизация – это производящее хозяйство. Производящее хозяйство – это много людей. Много людей много жрет и занимает много территории. Из-за этого повышается агрессивность, они друг друга убивать начинают безостановочно, потому что коммуникация еще первобытная у ранней цивилизации, а народу много. Кто эти люди? Почему они свои? Почему я не должен их убивать? Почему они не убивают меня? Может быть, они тоже меня хотят убить? Это неочевидно на ранних стадиях цивилизации. Когда появляются зачатки производящего хозяйства, тем более цивилизации, тут же появляется вооружение, крепостные валы, тыны, рвы, прочее. Биологические проблемы тоже есть. Если большая численность населения с большой плотностью на маленькой территории, тут же эпидемии начинаются. В каменном веке эпидемий не было. Какая эпидемия, если их там 10 человек? Они либо все умрут, либо у всех устойчивость будет. Тем более, что они все родней являются по определению. Допустим, 5 тыс. человек в государстве живет, они уже не очень родственны друг другу: кто-то со стороны пришел, просто популяция разнородная. Кто-то будет носителем, кто-то будет болеть, кто-то будет помирать. Появляется эпидемия как явление. Есть еще перерасход ресурсов. У охотников-собирателей обычно нет перерасхода ресурса. Они могут конкретно в этом месте все сожрать, но тогда они поднимутся и уйдут в другое место. Если это производящее хозяйство, то, скорее всего, они земледельцы, от поля никуда не убегут. А если это скотоводы, то пастбища не везде есть, они будут крутиться по одним и тем же пастбищам. У них выбора особо нет для передвижения. Они этим уже ограничены. Это великая проблема. Цивилизация накладывает очень мощные ограничения. У охотника-собирателя все в своей голове, он самодостаточная цельная личность. Если ему что-то не нравится, он встал и ушел, что-то сделал новое.
Николай Изоитко. Наверняка вам знаком эксперимент под названием «Вселенная-25». Колонии мышей поставили в идеальные условия и стали за ними наблюдать. Там был ряд интересных эффектов, сделан вот какой вывод: при достижении популяцией некоторого размера особи в ней просто начинают отказываться от размножения. Есть ли у человеческой популяции какой-то предел?
Источник: https://bigpicture.ru/eksperiment-vselennaya-25-kak-raj-stal-adom/
Станислав Дробышевский. Очевидно, он есть. Человек крупнее мыши и больше жрет. На человека нужна некоторая территория, количество калорий, свет, вода. Это математически можно посчитать. Я не сомневаюсь, что уже кто-то посчитал. По этим расчетам мы уже превысили все возможные пределы. Были чудесные книжки: «Пределы роста», «За пределами роста». Мы уже далеко за этим пределом находимся. С мышами эти аналогии не совсем корректны. Мыши – это все-таки не люди. Интересы у них другие, условия ограничены. Мыши сидели в клетке. У них все-таки другая система коммуникации. Они реагируют на запах, а люди зрением и слухом больше пользуются. Что нужно было мышам в этой системе, мы не очень знаем. Им дали воду, еду и пространство. Но мышам не только это надо.
Из других экспериментов известно, что им еще нужно ощущение безопасности, когда мышь вибриссами чувствует стенки. Тогда ей хорошо, спокойно на душе, она будет прекрасно жить. Если она на открытом пространстве, то у нее стресс, она помрет. Они могли помереть не от того, что им «Вселенную» устроили, а потому что это было открытое пространство. Они уже только от этого буду страдать. Всегда очень трудно сделать настолько идеальные условия, чтобы мы понимали, что мышам вообще нужно. Они ночные животные, а мы – дневные. В какое время суток их наблюдали?
Я, честно говоря, не знаю. Если мы будем наблюдать их по ночам, наших органов чувств хватит, чтобы понять, что у них происходит. Интересы мышей – это не совсем человеческие интересы. Поэтому такие эксперименты философски прикольны, но переносить их один-в-один на человека не надо. Но это поучительно. Если все слишком хорошо, то тогда популяция может загнуться.
С людьми такое периодически происходило, когда они на райском острове оказывались. В первые два поколения они начинали там шиковать: рубить пальмы, жрать нелетающих пастушков и гагар. За два-три поколения они все сжирали, и все это рушилось. Об этом есть чудесная книжка «Коллапс» Джареда Даймонда, где описаны островитяне Пасхи. Когда люди оказывались в суперрайских условиях, у них тоже был всплеск численности, они все сжирали, уничтожали. Мы сейчас находимся на пике такого явления в масштабе всей планеты. До сих пор такое происходило только в условиях какого-нибудь острова Пасхи, у индейцев Анасази, викингов в Гренландии, а теперь у нас вся планета в такой ситуации. Что с этим делать, пока никто не знает.
Источник: https://www.buro247.ru/fashion/expert
Николай Изоитко. Если вам уже интересно, подпишитесь на наш канал, поставьте лайк под этим видео или напишите в комментарии, что вам не нравится, будем расти. Это все поможет нам понять, что мы работаем не зря, сделает наш контент еще лучше и позволит приглашать новых крутых гостей, таких как Станислав. А пока мы продолжаем. Как думаете, как эволюционно обусловлен тот же гомосексуализм?
Станислав Дробышевский. Эволюционно он никак не обусловлен. Как эволюционно обусловлен мой астигматизм или моя впалая грудная клетка? У нас есть сложная генетика, сложная морфология, анатомия, физиология и так далее. В любой части этой системы может быть какой-то косяк. Может быть косяк в виде моего астигматизма или вдавленной грудной клетки. А может быть косяк в виде гомосексуализма. Как мы знаем, что это косяк? Если это снижает приспособленность, значит, это косяк. Как мы знаем, что это снижает приспособленность? Потомства становится меньше.
Астигматизм и вдавленная грудная клетка на этом не особо сказываются – детишки у меня есть. А гомосексуализм – точно сказывается. Однополая пара не плодится по определению. Почковаться пока не научились. Все время можно услышать мнение, что на самом деле они плодятся. Они нечестно плодятся. Какие же тогда это гомосексуалисты, если они плодятся. Если они честные, то они плодиться не будут. Если они нечестные, то они не очень гомосексуалисты. Даже если плодятся, есть статистика, что среди гомосексуальных пар количество самоубийств и прочих фатальных отклонений больше. Значит, это выпиливание генофонда. Если было много генофонда, а стало меньше генофонда – это косяк. Это определение косяка.
Николай Изоитко. Вы все-таки считаете гомосексуализм косяком, нарушением?
Станислав Дробышевский. Это просто математика. Я чисто биологически говорю. Сейчас начнут говорить о прогрессивном человечестве. Человечество может быть сколько угодно прогрессивным, но, если человечество вымрет, то его не будет. Это синонимы. Гомосексуализм приводит к понижению количества генов в следующих поколениях. Если это уменьшает популяцию, значит, это косяк.
Николай Изоитко. Еще один косяк, который, наверное, тоже не очень хорошо на нас влияет, это шизофрения. Вы как-то сказали, что она, как и многие другие психические проблемы, пришла к нам от неандертальцев. Не было бы их, у человечества не стало бы многих бед. Так выходит?
Станислав Дробышевский. Это не я сказал. Это генетики высчитывают. В генетике неандертальцев есть мутации, которые с некоторой вероятностью связаны с шизофренией, когда они встречаются в геноме современного человека. Во-первых, это не значит, что шизофрения досталась нам от неандертальцев. Она возникает каждый раз заново. Могут быть совершенно здоровые родители, а ребенок будет с шизофренией. Такое тоже может быть запросто. Могут быть родители шизофреники, а ребенок нормальный. Такой тоже бывает. Я, честно говоря, не психиатр. Насколько я знаю, генетика шизофрении вообще толком неизвестна никому. Поэтому, когда генетики высчитывают шизофрению неандертальцев, но это очень большая натяжка. Даже для современного человека генезис до конца неясен. Там есть факторы, связанные с климатом, питанием, болезнями, инфекциями, травмами. Человека по голове могут стукнуть, у него что-то съедет. У человека может быть генетическая предрасположенность, но, если все у него в жизни хорошо, она не проявится никогда. А может быть маленькая вероятность, но заболевание проявится от того, что человека стукнули по голове. Тут очень много факторов. Шизофрения – это по сути не одна болезнь, а гигантский куст, насколько я знаю из описаний психиатров. Я не психиатр, но психиатры говорят так. Я как-то прочитал книжку про популярную шизофрению, чувствую себя большим спецом. Из этой книги я понял, что это огромный комплекс разных нарушений. Они могут быть совершенно разного происхождения. У неандертальцев были мутации, которые повышают вероятность, но, может быть, на неандертальцах это сказывалось положительно. Шизофрения – это уже патологическая итоговая версия. Если это какая-то конкретная мутация, значит, что-то изменено в синтезе какого-то белка.
Может быть, им это давало повышенную устойчивость к жизни в маленьких коллективах, чтобы они между собой не передрались, не поубивали друг друга. Или повышенную устойчивость к сидению в засаде. Я сейчас сочиняю на ходу.
Источник: https://www.gazeta.ru
Представьте, вы садитесь в ледяной пустыне за кустом и ждете, когда мимо пройдет северный олень. Вы должны в засаде сидеть два дня: неизвестно, когда он пройдет. Вы должны при этом с ума не сойти. Может быть, эти мутации им давали устойчивость. А теперь у современного человека есть обилие информации, он должен улавливать малейшие изменения в окружающей среде, чтобы загрузить в свой мозг. С такой мутацией современный человек слетает с катушек, у него развивается шизофрения.
Это я опять же сочиняю на ходу, но такое может быть. Условия поменялись: та мутация, которая была полезной, теперь приводит к сумасшествию.
Николай Изоитко. Какие еще косяки мы можем свалить на геном неандертальцев? Я читал, что мы из-за них на солнце обгораем. Еще читал, что многие вредные привычки тоже от них идут. Например, они любили что-то покуривать, и мы теперь тянем эти сигареты. Может, и алкоголь из-за них?
Станислав Дробышевский. Про покуривать и алкоголь я не читал, сомневаюсь в этом. Для охотника-собирателя любые вещества, меняющие сознание, смерти подобны. Если неандерталец накурится, он или замерзнет, или его кто-нибудь съест, или убьет. Это фатально. Поэтому крайне сомневаюсь. Но действительно в последнее время генетики пишут пачки статей о том, что у нас и с головой не в порядке, и синдром дефицита внимания, и преждевременные роды, и ожирение, и облысение, и прочее. Но главная проблема в том, что мы для современного человека не очень знаем, как все это наследуется. Более того, сплошь и рядом это не наследуется, а приобретается в течение жизнь. У любого признака есть какой-то плюс. Например, способность накапливать жироотложения в ледниковый период была суперклассным качеством. Но у них никогда не было столько калорий, чтобы реализовать это в виде ожирения. А мы теперь используем этот ген неправильно, можем получить ожирение. Никто никогда не может доказать, что это именно от неандертальцев. Когда от неандертальцев нам что-то приезжало, это были отдельные нуклеотидные замены. Но со времен метисации прошло примерно 40 тыс. лет. Это очень много. За это время гены неандертальцев уже оказались в виде каких-то отдельных замен, которые у одних людей одни, у других другие. Все равно 99% генома наши родные. Называть их хорошими и красивыми, а 2% плохих приписывать неандертальцам – это неправильно. Неандертальцы жили в Европе сотни тысяч лет, с учетом их предков. Если бы они были все такие корявые и плохие, передали бы нам все самое отвратительное, как они тогда жили полмиллиона лет на этой земле? Непонятно. Любимое дело – сваливать все на кого-нибудь. У меня все не слава Богу из-за неандертальцев.
https://rg.ru/2019/04/03/neandertalcy-kannibali.html
Это непродуктивно. С тем же успехом можно сказать, что мы испорченные сапиенсами неандертальцы. Был чистый неандерталец, красивый, замечательный. Жил в ледниковый период, чуть ли не босиком ходил по леднику, все у него было прекрасно. Притащились поганые кроманьонцы из Африки, испортили все своими 98% генома. Мы теперь мерзнем, сильно умные стали, все перерасходовали. Они жили в гармонии с природой, гоняли оленей десятки тысяч лет. У них все было стабильно, они бы еще десятки тысяч лет гоняли. А тут пришли, понастроили всяких городов, запахали поля, оленей перебили. Что за жизнь вообще? Никакой свободы. Еще маски стали друг на друга надевать, штрафовать за это друг друга. Ну что за бред? А жили хорошо в пещере. Значит, мы – прекрасные неандертальцы, испорченные сапиенсами? Это бред. Эволюционная практика показывает, что, если есть какая-то популяция, живущая долго на одной территории, то она к ней идеально приспособлена. Когда кто-то на эту территорию приходит, лучший способ у пришедших получить адаптации – это смешаться. Что кроманьонцы и сделали. Смешавшись, они получили кучу полезных адаптаций.
Вы сказали, что у нас кожа обгорает из-за неандертальцев. В оригинале есть одна из многих мутаций, которая приводит к светлости кожи. Эта мутация совпадает у неандертальцев и современных европейцев. Во-первых, никто не сказал, что эта мутация от неандертальцев. Она могла возникнуть сама по себе. Метисация была 40 тыс. лет назад, а первые известные нам светлокожие европейцы – где-то 7 тыс. лет назад. Между 40 тыс. и 7 тыс. есть интервал, где были чернокожие кроманьонцы. Может быть, светлокожие где-то и были, но мы пока не нашли. Поэтому с очень большой вероятностью наша мутация возникла сама по себе. Нечего тут валить на неандертальцев. Она не вредная, потому что у нас кожа обгорает. Она полезная, потому что у нас рахита теперь нет. Если бы не эта мутация, мы бы теперь все были рахитиками, вымерли бы давным-давно. Темнокожие люди на севере, в условиях пониженной инсоляции, страдают от рахита. Кроманьонцы еще не очень страдали, потому что ели рыбу и оленину. Олени северные едят ягель с большим количеством витамина D. Рыба ест водоросли, в которых тоже много витамина D. В итоге даже темнокожие кроманьонцы вполне справлялись. Когда начался неолит и производящее хозяйство, стали питаться одним хлебом, то все – у нас проблема. Пришлось посветлеть. То, что мы еще и обгораем, это маленький минус, побочный эффект. Лучше обгореть. У меня недавно дочка обгорела со страшной силой. Надо было накинуть на себя что-нибудь и жить спокойно. Но нет, обгорела. Ничего, не помирает, живет дальше. В следующий раз что-нибудь накинет на себя. Зато рахита нет. Это лучше. Рахит – это же не просто кривые ножки в детстве, это еще и с головой могут быть проблемы, если это тяжелый вариант. Это недостаток кальция в организме. Кальций где только не используется: и в синтетических связях, и в нейромедиаторах, и в костях, и где его только нет. У нас на этом весь организм построен. Находить во всем минусы – непродуктивно. Раз мы до сих пор живые, значит, мы практически идеальные. Вопрос в том, будем ли мы так же идеальны и в следующие времена, когда условия поменяются.
Станислав Дробышевский — Мифы о мозге. Часть 3.
Если посмотреть на Homo rudolfensis, который жил 2,2 млн лет назад, у него было 800 г мозга, у другого индивида спустя 400 тыс. лет - 500 г мозга. Скорее всего, это рекордсмен, которого описали как Homo microcranous - «человек малоголовый». У самых первых Homo с...
Станислав Дробышевский: «Мифы о мозге».
Наши мозги всегда привлекают наше внимание, потому что мы своими же мозгами об этом и думаем. Поскольку мы думаем сами о себе, то нам многое кажется очень сильно искаженным и не таким, каким оно является на самом деле. Мы многое о себе возомнили. Есть набор...
Станислав Дробышевский: «Мифы о мозге». Часть 2.
По сути это прохождение зеркального теста - когда кто-то узнает себя в зеркале. Этот тест проходят даже не все люди и человекообразные обезьяны с первого раза. Собаки, дельфины, вороны еще более или менее проходят этот тест. А большинство животных (99,9%) - не...
Станислав Дробышевский: «Мифы о мозге». Часть 3.
Слушатель. Если эволюция предполагает только генетическую рулетку, и приспосабливаемость с уже заложенным материалом, влияют ли факторы среды на потомство непосредственно, а не опосредованно, негативно или позитивно? Например, алкоголь или наркотики на генетику...
Станислав Дробышевский: «Мифы о мозге». Часть 4.
Слушатель. Тупеть или нет - это индивидуальный выбор индивида. Станислав Дробышевский. Именно. Большая часть людей делает этот выбор не в лучшую сторону. Я даже по себе знаю. Как карантин начался, я два месяца ничего полезного не делал, кроме лекций. 99% людей, как...
Лишнее в человеке. Дробышевский. Человек разумный
У человека и у шимпанзе количество волос будет примерно сопоставимо. Избыточный рост волос на теле - это результат новых повторных мутаций. Может, еще максимум жгутик, чтобы шевелиться, но это уже роскошь. Аппендикс нужен для формирования иммунитета. От каждой...
Лишнее в человеке. Дробышевский. Человек разумный. Часть 2.
Подобное можно сказать и о гипофизе. Когда-то это была жаберная железа, первый глоточный карман. В итоге гипофиз оказался частью мозга, выделяющей гормоны и регулирующей кучу других желез. Исходно это была одна общая внешняя система, а теперь он отвечает за выделение...
Станислав Дробышевский: Эволюция мозга.
Сегодня речь пойдёт об эволюции мозга человека. Понятно, что мозг человека возник не вдруг и не сразу - было много разных причин его современного состояния. Первое, что стоит сказать - откуда мы что-то знаем. На самом деле знаний про мозг у нас не так много по той...
Станислав Дробышевский: Эволюция мозга. Часть 2.
Поэтому может быть лучше использовать относительный объём мозга, то есть массу мозга в процентах к массе тела. Тут есть такая сложность, что для современных посчитать не проблема, а для ископаемых проблема, потому что у нас есть какие-то остатки, чаще всего...
Станислав Дробышевский: Эволюция мозга. Часть 3.
Мутации, понижающие размеры челюстного аппарата, довольно вероятны. Поломать какой-нибудь ген не так сложно. Мутации тут же возникают. Они возникали и раньше, но раньше они удалялись отбором, а теперь не удаляются - челюсти уменьшаются, что мы наглядно видим на черепе...